Чудо Рождения Света

Ребе Менахем Мендл Шнеерсон "Из размышлений"

В этом мире сокрыты искры Света. Некоторые из них можно обнаружить и освободить, «познавая Бога во всех Его путях» — находя Его во всем, что бы мы ни делали, эти искры бросятся к вам, и их свет высвободится.

Но есть искры столь мощные, что их потребовалось сокрыть в глубочайших недрах материального мира, замкнув в плотной тьме. Такие искры не могут быть высвобождены обыкновенным поиском: ваш интеллект, ваши поступки не в состоянии копать настолько глубоко, не в состоянии даже приблизиться к ним. Вы были бы ослеплены их сиянием и глубиной окружающей тьмы.

Единственный способ освободить эти искры состоит в том, что превосходит ваш интеллект и ваши чувства, во внутренних силах, приходящих в момент испытания веры.

Вот почему наша вера так часто подвергается испытаниям в этом поколении: мы освобождаем последние искры света.

Не в этом ли смысл жизни в нашем мире — сделать выбор между

• соединением с материальным миром, полагая, что жизнь порождается его многочисленными силами,

• и истинной жизнью в вере, что все наши нужды и заботы сконцентрированы в Единственном Боге Жизни?

Антисемитизм православного толка в семье Васильевых

Этот пост я начну с письма, полученного мною из Израиля от родного брата моей бабушки Марии Зиновьевны Авраама/Саши Зельмановича Николаевского и датированного 06 сентября 1999 года.

Здравствуй, Лена и твоя семья!

Получили твоё письмо и я долго не мог написать тебе ответ, потом сел и прочитал его ещё раз и постараюсь ответить как могу, но сначала отступление от всего, но очень-очень важное.

Как ты уже знаешь, что твои еврейские корни начинаются от твоей бабушки Муры - моей сестры. Твоя мама Катя является по еврейским законам еврейкой (хотя этого она никогда не признавала и не хотела признавать и быть ей) правда, и жизнь там подталкивала к этому. Ты как дочь Кати тоже считаешься еврейкой по еврейским религиозным законам (я их не знаю подробно) значит, и твои дети являются евреями по тем же законам, а хотите ли вы сами этого и как это понравится твоему мужу и его семье?

Так как видишь - одно дело материальная сторона дела, а второе моральная сторона, т.е. еврейская и ваши взаимоотношения после этого, когда в документах твоих и детей появится запись еврей. Я имею отношение мужа и его семьи. Я пишу тебе это, зная наш жизненный опыт из жизни твоей бабушки.

Бабушка Мура родила твою мать в 1943 году [10 апреля 1942 года] в апреле месяце (если меня не подводит память) и через три дня пришли за ней немцы (или полицаи украинские) и забрали её в гестапо. И она взяла Катю на руки (твою мать) и шла за ними с Покровки до Ново-Троицка (а это = 30 км) после родов.

А выдала её жена брата Катиного отца Ивана Гамаюнова. И только стечения обстоятельств через 3 дня её случайно освободил румынский офицер. И она опять проделала этот путь обратно с ребёнком на руках. И когда она вернулась, то была глубокая ночь и она залезла в будку к собаке и вместе с ней, т.е. с собакой, плакала, пока и заснула там.

А утром рано мать мужа Гамаюнова вышла кормить скот, а пёс не вылезает с будки и скулит и она заметила Муру с Катей там и забрала в дом. И запрятали твою бабушку за шкаф в тёмной комнате, а Катю сказали, что полицаи принесли одну.

Мура была там до тех пор, пока пришла Красная Армия.

Дедушка Кати Абрам Гамаюов и его жена были очень и очень хорошими людьми (Царство им Небесное хотя я и не набожный). Извини за эту часть письма, но это правда.

Когда ты родилась, твоя бабушка уже была больная и она делала тебе массаж каждый день, так как у твоей мамы были тяжёлые роды и тебе повредили (если память мне не изменяет правое плечо) [на самом деле левое]. Так что я тебя видел, когда ты была маленькая совсем и когда приехал в последние дни жизни Муры и на её похороны.

Она была красивая молодая женщина с очень сильным и справедливым характером. Но когда она умерла, то твой отец ещё раз обозвал её жидовкой, что привело почти что к драке между мною и им когда твоя бабушка лежала в гробу.

Ещё раз прошу прощения, но это правда - горькая правда.

---

Мой дневник 3 февраля 2009 года

Папино отношение к евреям было мне совершенно непонятным.

Мама моя, хоть и записанная рождённой от русской матери, была-таки в глазах окружающих еврейкой. Я, хоть и сильно разбавлено, тоже. И, возвращаясь в 1974 году с родительского школьного собрания (выпуск из младшей школы), я-десятилетка недоумевала: почему мне надо посмеиваться и подтрунивать вместе с папой над одноклассником моим -- таким же, но более "колированным", более чистокровным евреем Сеней Штивельманом?

Значит, моей собственной похвальной грамотой, которую я несу домой в руке, он хочет гордиться, так же как и моими музыкальными успехами по классу фортепиано, а над Сени Штивельмана не менее похвальной грамотой и музыкальными успехами по классу скрипки надо подхихикивать?

И Сеня наш Штивельман вместе Аллой моей подругой Александрович и всеми прочими Лялями Розенштейн - уже давным-давно в Израиле. А я всё обиваю со своими куцыми документами пороги консульских кабинетов...

Файл моей книги дневниковых записей можно загрузить из хранилища.

Наша Главная Песня.doc

Скачать DOC • 2.76MB

---

Всё что, я тогда в младшей школе понимала про собственное на четверть еврейское происхождение - это то, что о нём нужно помалкивать перед одноклассниками, потому что быть евреями у нас почему-то не популярно.

Вспоминая сейчас, в ноябре 2021 года все многочисленные случаи проявления моими православными родичами отцом Виталием и его сестрой Людмилой неприязненного отношения к евреям вообще, к моей маме как еврейке и ко мне самой как еврейке в частности, я задумываюсь об истоках этой юдофобии.

Единственным ответом логически естественным для меня может быть антисемитизм, присущий их отцу Сергею Николаевичу Васильеву. Но память моя детская хранит его образ чистым и незамутнённым. Он умер 1 сентября 1971 года - в тот день, когда я сама пошла в 1 класс. И никаких негативных воспоминаний о себе не оставил...

Мой дневник продолжение

Когда мы говорили с Мишей моим двоюродным братом когда-то в середине 90-х о Холокосте, он презрительно брезгливо поморщился: "Подумаешь! Фашисты не только евреев сжигали!"

После просмотра фильма "Послезавтра" в Стрелковом сказал - "Так противно-назойливо бросается в глаза их политкорректность навязчивая -- беленький, жёлтенький, чёрненький".

В глазах моего брата православного русского Соединённые Штаты -- оплот Свободы СВОБОД нашей планеты -- это мировое зло.

А Иисус -- как можно подумать только, что он был Евреем?

А кем же он был?

Он был СПАСИТЕЛЕМ! Без роду, без племени, без царя в голове, без семьи, без праздников, без походов в Иерусалимский Храм с родителями!? Нет! Это я -- сектантка шизоидно чокнутая, ничего не понимающая в Б-жественности. А он -- ПРАВИЛЬНО СЛАВЯЩИЙ, безупречно правильно дарящий свою любовь своим ближним, подражая и ученичествуя у Спасителя, продолжает видеть Его отдельно от еврейского Закона.

Имея единственный еврейский корень на три русских, я, изучая в 2000-х годах вместе с Иваном-Йонатаном курсы Открытого Университета Израиля, штудируя принесенные им из еврейской запорожской гимназии Алеф первоисточники об антисемитизме, по собственному желанию посещая библиотеку синагоги и прочитывая все попадающиеся мне книги по иудаизму и каббале, всё более и более начинала себя ощущать еврейкой.

---

В 1963 году мама вышла замуж за Васильева Виталия Сергеевича, воспитанного в духе антисемитизма, и всю жизнь подвергалась нападкам со стороны его самого, его родни и друзей. Эти же антижидовские настроения навязывались и мне, стыдливо скрывавшей всегда от одноклассников еврейское происхождение своей бабушки.

Мама рожала меня очень трудно из-за того, что у неё с молодости были больные почки. И бабушка Мария, работавшая в то время старшей акушеркой в родильном доме N2, позаботилась о том, чтобы в качестве родовспоможения была использована "вакуумная шапочка". Меня нещадно тянули из материнской утробы вакуумом, а потом и руками. При этом очень сильно была травмирована моя левая рука - она просто болталась, и только пальчики шевелилась.

Однажды в разговоре подруга спросила меня: "Лена, хочешь знать, что тебе надо делать, чтобы исцелить все проблемы твоей левой руки?"

Тогда - весной 2006 года - я ей ответила: "Нет! Пока не хочу!" А потом - зимой 2008 года -- я к ней обратилась сама: "Оля, ты когда-то хотела подсказать мне решение проблем моей больной руки?" Она к этому времени уже свой совет забыла, но стала наблюдать за мной.

И вот я сижу за компьютером, оторвавшись от переписывания своей книги-сказки из черновиков, и рассказываю пришедшему в гости к подруге православному священнику УПЦ отцу Николаю о своих корнях.

- Вот этой рукой, -- я показываю правую, -- я держу еврейскую мою родню (живую и усопшую), а этой рукой (левой) - всех православных родичей. И я вижу свою миссию в том, чтобы примирить их между собой, стать МОСТОМ от человека-носителя иудаизма к человеку-христианину.

Надо сказать отдельно, что высказанные братом моей бабушки Муры Авраамом опасения в отношении возможного антисемитизма моего мужа и его семьи были совершенно напрасными. Его собственный дед Злотницкий Илья бен Исаак из Лодзи (отец отца) был евреем и погиб в Холокосте в селении Лиманы Николаевской области в первые же дни оккупации осенью 1941 года...

Из предисловия к моей книге Наша Главная Песня (2008-2009)

Иудаизм - это не та религия, которая ищет Б-га.

Иудаизм знает Его с первых дней сотворения мира.

Иудаизм не прячет это познание от других народов, но и не навязывает его никому.

Иудаизм показывает путь этого познания и помогает каждому идущему к Б-гу индивидууму идти по этому пути.

Иудаизм не предлагает никому свой образ познания и служения Б-гу. Он просто светит всему человечеству как факел, освещающий все Г-сподни пути.

Это сияние не убывает на протяжении тысячелетней истории человечества, хотя его всячески пытаются залить водой, загасить, упрятать в темницы невежества. Оно лишь разгорается сильнее и ярче в каждом новом поколении евреев, которые, совершая АЛИЮ своей жизни, поднимают коллективное сознание планеты всё выше в дом Г-сподень, на Сион, в Небесный Иерусалим.

Уважая иудейскую традицию, я пишу в этой книге Имена Г-сподни в сокращенном виде, дабы не осквернить Их Святость.

Еврейские корни - отказ и начало возвращения

Наши предки Немзеры из хасидского местечка #Гадяч Полтавской губернии Российской империи были по вероисповеданию традиционными иудеями-ашкенази - хасидами.

Попри всі революційні настрої свого старшого сина Ізраїля/Самсона голова Рода Сахно Немзер и его жена Мэрим-Сорэ (мои прапрадед с прапрабабушкой) продолжали придерживаться в повседневном быту религиозной традиции.

Другая их праправнучка Марина Маратовна Медецкая в своей книге "Перрон для оптимистов" (по воспоминаниям своей прабабушки Розалии Йоффе/Немзер, жены Самсона Немзера) пишет об этом так.

Роза очень тяготилась патриархальным укладом гадячской жизни. Даже слово такое маленькое, местечковое, противное – Гадяч.

***

А дальше была пятница – всё приготовили и поставили в русскую печь томиться. Назавтра только сидели за семейным столом: дед по-прежнему соблюдал субботу, не обращая внимания на протест сына Самсона против религиозных предрассудков.

---

Утрата традиции в советские времена

Моя собственная прабабушка младшая сестра Израиля/Самсона Софья Сахновна в послевоенные годы в своей семье уже не соблюдала ничего предписываемого евреям иудейской традицией, но её старшая сестра Рахиль с мужем Михаилом Раввичем продолжали соблюдать требования кашрута.

Мама Катя мне рассказывала, что тётя Рахиля покупала на рынке живую курицу и несла её к шойхету на забой, чтобы мясо было к семейному столу кошерным.

Бабушка Мура дочь Сони, как я понимаю, уже полностью была атеисткой. Не знаю, насколько искренне она вступала в члены КПСС, но религиозной она точно не была.

Мама же моя Катерина совсем ничего не знала о Боге. Ни по-иудейски, ни по-христиански, никак вообще!

Я сама начала изучать иудаизм где-то в начале 2000-х годов (после курса знакомства со Священным Писанием вместе со Свидетелями Сторожевой Башни в 1993 - 1998 годах).

Надо сказать, что в это же время и самая младшая дочь Софьи Тома Николаевская, моей бабушки Муры младшая сестра, будучи в советские времена коммунисткой и парторгом, тоже начала библейское изучение в Собрании свідків и 4 июля 1994 года в день моего крещения на областном конгрессе в Харькове мы с ней встретились там на стадионе как "духовные сёстры".

Так распорядилась моим духовным прогрессом моя судьба, что благодаря болезни нашего младшего сына Андрея летом 1996 года и последовавшему за ней собственному нехилому расстройству психики летом 1997 года я смогла покинуть тоталитарную секту, коей несомненно является Общество Сторожевой Башни, Тамара же продолжает своё служение Богу так, как её научили там, по сей день (отказываясь при этом от любого общения со мною, как велит ей "теократическое" предписание поступать с "отступниками").

Отказ от еврейства

Возвращаясь к анализу семейного уклада брата моей прабабушки Сони Самсона/Израиля Немзера, читаем в книге Марины Медецкой "Перрон для оптимистов" о случае в Полтаве 20-х годов с сыном Самсона Немзера и Розалии Йоффе Виктором:

А Витя вообще удивил. Прибежал с улицы весь разгорячённый и кричит:

– Мамо! Ми з хлопцями зараз одного жидка потрусили! (Мама мы с ребятами одного еврейчика потрясли!)

– А ты кто? - как можно спокойней спросила Роза.

– Я українець… чи французік?.. (Я украинец… или французик?..)

Потом добавляет по-французски:

– Mais ne va pas dans notre rue, La progeniture juive. (A пусть не ходит по нашей улице, еврейское отродье.)

Пришлось читать ему целую лекцию об интернационализме.

Обратите внимание - еврейский по всем корням ребёнок растёт в двуязычной семье, зная с рождения французский язык (родившись в Париже) и украинский (переехав с родными в советскую уже Украину на Полтавщину), но не зная ничего ни про идиш, ни про собственное еврейское происхождение, ни про исповедуемые его родителями принципы интернационализма, в конце концов!

А как же тот ходивший по их полтавской улице в 1927 году "жидок"/"еврейское отродье", которого они "потрясли" с мальчишками? Выходит - сберегал в своей семье религиозную традицию предков? И продолжал за неё от ближних своих - новоявленных совков - по-прежнему, как и при царизме в насквозь пропитанной антисемитизмом Российской Империи, отгребать тумаки и шишки?

Те же самые тумаки вынуждена была раздавать обидчикам маленькая отважная еврейка Тома Николаевская, учась в запорожской средней школе №30 в трёх шагах от ДнепроГЭСа, где получала от одноклассников обидные "жидовские" прозвища. А рождённая от русско-украинского отца Гамаюнова Катя моя мама - нет, всячески подчёркивая всю жизнь свою "русскость по отцу" и дистанцируясь всеми силами от еврейской ветви своей семьи...

---

Шоа - Катастрофа еврейского народа

В 2009 году меня занесло в зал запорожского Благотворительного Фонда Хэсэд Михаэль (много помогавшего материально моей болеющей маме-пенсионерке как жертве Холокоста до самой её смерти в феврале 2008-го) на День памяти этих самых Жертв...

Вернувшись оттуда 21 апреля домой с книгой о Бабьем Яре и начав для себя в дневник переписывать стихотворение Евгения Евтушенко, я внезапно с ним вступила в диалог.

Евтушенко:

Над Бабьим Яром памятников нет.

Крутой обрыв, как грубое надгробье.

Мне страшно...

Мне сегодня столько лет,

Как самому еврейскому народу...

Мне кажется сейчас — я иудей.

Вот я бреду по древнему Египту.

А вот я, на кресте распятый, гибну,

И до сих пор на мне следы гвоздей.

Мне кажется, что Дрейфус — это я...

Мещанство —

мой доносчик и судья.

Я за решёткой.

Я попал в кольцо.

Затравленный,

оплёванный,

оболганный.

И дамочки с брюссельскими оборками,

визжа, зонтами тычут мне в лицо.

Мне кажется —

я мальчик в Белостоке.

Кровь льётся, растекаясь по полам.

Бесчинствуют вожди трактирной стойки

И пахнут водкой с луком пополам.

Я, сапогом отброшенный, бессилен.

Напрасно я погромщиков молю.

Под гогот:

«БЕЙ ЖИДОВ, СПАСАЙ РОССИЮ!»...

Васильева:

вот-вот сегодня, здесь, на «Хэсэде», опять,

подумай, Благородный СЫН России-Украины Евтушенко,

Что, избивая мою жидовскую мать,

насилуя насилием Россию,

Тот, бивший, бывший, но лабазник в ней россию СПАС!

В той матери моей жила сама Россия

Взжелавшая избитой быть за то,

что к себе в дом и в гости пригласила

Гостей далёких, но при этом ни пальто

не помогла им снять, ни ноги не отмыла,

Не принесла им хлебца и воды,

А воду свою грязной ощутила,

сказав, что ей её из крана выпили ЖИДЫ.

Эта Россия, будучи гостеприимной,

того далёких странствий гостя пригласив,

Взяла его в пасынки так красиво,

аж ненавистной ненавистью возлюбив.

И стала мама моя русской украинкой,

не понимающей, где выход, а где вход,

Во что ей верить? Почему жидовкой

её со всех сторон зовёт народ?

Её, не ведавшую о евреях

уже ни даже ветхое «Шалом»,

Не понимающую, почему в апреле

евреи сидят седер за столом?

Не понимающую НИ-ЧЕ-ГО о Боге, как и Россия, собственно, сама.

Она себя отчаянно побить просила за то, что Ей Его не принесла.

Но, видно, долго, очень долго и трудно ей идти пришлось...

А труд на то и труд, чтобы бессильному

от Бога СИЛЬНЫМ стать когда-нибудь далось...

Евтушенко:

О, русский мой народ!

Я знаю — ты

в сущности интернационален.

Но часто те, чьи руки нечисты,

твоим чистейшим именем бряцали.

Я знаю доброту моей земли.

Как подло,

что, и жилочкой не дрогнув,

антисемиты пышно нарекли

себя «Союзом русского народа»!

Мне кажется — я Анна Франк,

прозрачная, как веточка в апреле.

И я люблю. И мне не надо фраз.

Мне надо, чтоб друг в друга мы смотрели...

Васильева:

Товарищ наш и брат по крови Женя,

дай мне тебя сегодня мысленно обнять,

обнять твою святую Душу,

познавшую в 1961 — волшебным перевёртышем всё,

что не каждый из евреев здесь сегодня понял так, как ТЫ тогда,

когда Россия ввысь взлетела, покоряя небеса,

Гагаринской фамилией прославив полёт Мечты труднейший...

ТРУДНЕЙШИЙ??? Чем труд Любви, принесенный во имя Славы, почётного Полёта и красы... КРАСА...

Красива смерть... Когда во мне она не вызывает больше гнева,

не вызывает больше страха, но в ЯРУ,

но в ЯРОСТИ её неистребимой, я ЯРКОСТЬ СВЕТА БОЖЬЕГО,

но не отцовского отныне, а БАБЬЕГО в себе превознесу...

Евтушенко:

Я — каждый здесь расстрелянный старик.

Я — каждый здесь расстрелянный ребёнок.

Васильева:

НО! ПУСТЬ СЕГОДНЯ ЗДЕСЬ НЕ ПОХОРОНЯТ БОЛЬШЕ никого,

а тот, кто, выполнял когда-то добросовестно бессовестную миссию антисемита, прольёт сегодня робкую слезу над именем Ребёнка, воскреснув навсегда в великой славе за ценность и добро ТАКОЙ слезы...

И если я сегодня плачу здесь об Анне, то, Анечка, прошу Тебя, засмейся, но без слёз!

---

Возвращение к истокам?

Так удачно и очень сложно повернулась ко мне жизнь, заставив меня саму вернуться, будучи уже духовно сформировавшимся человеком, к своим Родовым Истокам.

Я, в отличие от своей духовно потерявшейся в совкой безыдейности мамы Кати, знаю, что такое седер, какое значение придаётся в иудейской традиции всем праздникам, начиная с еженедельного шаббата, хотя и не считаю себя обязанной иудейскую традицию соблюдать - таков мой свободный на сегодня духовный Выбор...

Не отрицания ни в коем случае Б-га как такового, но понимания Его мною на ином сегодня современном уровне, который мною раскрывается на соответствующем тематическом сайте.

Сравнивая судьбу пламенного коммуниста-идеалиста ставшего атеистом Израиля Немзера, закончившего жизнь в запорожских застенках НКВД, будучи при этом пылко преданным коммунистическим идеалам, с судьбами сберёгших верность ценностям иудаизма его ровесников, подвергнувшихся в 30-е годы по всему СССР не меньшим репрессиям за свои оставшиеся непоколебимыми религиозные убеждения, невольно приходишь к печальной констатации - они хотя бы точно знали - за какие бережно сберегаемые в их семьях ценности они претерпевали пытки и принимали мученическую смерть...

А Израиль/Самсон - знал? За какое фактическое предательство им своих семейных традиций достались ему осенью 1937 года в запорожских застенках НКВД его собственные мучения и последовавшие за его арестом репрессии жены Розалии...

Весной 1927 года, знакомясь в Запорожье с начальником строительства Днепровской ГЭС Александром Винтером, пылкая интернационалистка-Розалия представилась ему чужим отчеством!

– Могу я познакомиться с врачами амбулатории? Я набираю педсостав для медучилища, мы могли бы сотрудничать. Кадров катастрофически не хватает. Я даже сестре в Москву написала. Она педиатр, может, бросит всё и приедет, – Роза впервые делилась своими заботами с едва знакомым человеком, но ведь эти заботы были общими, ей казалось, что и великая стройка, и её маленькое училище – частички прекрасного будущего.

– Знаете, Розалия…

– Михайловна, – неожиданно для себя подсказала Роза, и в дальнейшем во всех документах она была не Хайкелевной, а Михайловной, окончательно закрепив отрыв от своих корней.

Возвращаясь сегодня частью своей собственной семьи к еврейским корням и к иудейской духовной традиции, я горячо желаю нашему сыну Ивану/Йонатану, его жене Ольге и внукам Егору/Орэлю и Валерии/Лиоре всегда и везде помнить и хорошо понимать суть и смысл своего собственного самостоятельно сделанного духовного Жизненного Выбора, последовательно следуя принципам исповедуемых этим выбором Ценностей!