Моя бабушка Ксения Сергеевна Андреева родилась в Москве 06.02.1914 года - это ещё до Первой мировой войны, которая летом того года началась. Я очень мало знаю о том, как и почему её родители там оказались. Знаю точно, что всё детство она провела в Курске, где у её матери Феодосии Каменевой был свой дом и где они жили крайне бедно.
Самый большой ужас в детстве бабушка испытывала от необходимости спать в одной кровати со взрослыми и ещё - строго экономить воду.
Самые дорогие воспоминания бабушкиного детства - это пение со старшим братом Георгием (Жорой) в церковном хоре.
Отец бабушкин Сергей Андреевич Андреев был подброшен в младенчестве в приют, где и получил свои имя, отчество и фамилию. Ему очень нравилось думать о себе как о незаконнорожденном сыне какого-то местного помещика.
Бабушка Ксана мне рассказывала, что хотя их семья жила бедно, но она выросла с мечтой о книгах. Будучи маленькой девочкой, она играла в библиотекаря - срывала листочки с разных деревьев - это были книги, которые она "выдавала своим читателям".
Однажды она услышала, как очень красивая девочка играла на пианино. Девочку звали Людмилой. Тогда Ксана начала мечтать о дочери, которую она обязательно назовёт Людмилой и непременно выучит играть на пианино.
Дочь Людмилу бабушка родила в 1939 году, моего отца Виталия - за три дня до начала войны с фашистской Германией - в Сухоложье Свердловской области, куда они с дедушкой Сергеем Николаевичем Васильевым по окончании МХТИ (Московского химико-технологического института) были распределены на Сухоложский огнеупорный завод.
О своей учёбе в Москве и работе бабушка почти ничего никогда не рассказывала. Осталось впечатление, что главным в её жизни были семья, любовь к литературе и классической музыке, духовно-философские искания, а не профессиональная карьера.
В послевоенные годы семью молодых специалистов-огнеупорщиков перебрасывали с одного металлургического комбината на другой, пока они в начале 50-х годов окончательно осели в #Запорожье. И из города в город в большой машине, перевозившей троих детей, их няню и домашний скарб, по дорогам и бездорожью путешествовал с ними замечательный звонкий и качественный инструмент, на котором потом училась играть и я сама, - пианино "Украина-Одесса".
Когда бабушкина дочь, сестра моего отца Людмила (1939 г.р.) закончила в Запорожье среднюю школу №66 в 1955 году, то запорожское, прекратившее в 1941 году существование, музыкальное училище ещё не было возрождено (только в 1958 году оно возобновило работу). Поэтому учиться на пианистку она уехала в Курское музыкальное училище.
Там в Курске она жила в доме её бабушки Феодосии - совсем одна, будучи самой себе хозяйкой.
Из воспоминаний тёти Милы: Жила я в бывшем бабушкином доме, в саду в осеннюю пору по утрам и вечерам стоял густой туман, было тихо, с тёмных деревьев падали дождевые капли, пахло прелыми листьями и туманом. Было ощущение земли, покоя.
Наверное, русскому человеку не может быть плохо, если близко земля, я там это глубоко почувствовала. Напрасно волновались родители о моей жизни. Женщина, даже очень молодая, не может быть беспомощной вдали от дома, не должна.
Были русские базары с грибами, топлёным молоком в кувшинах, таким густым, как сливки, антоновкой, впервые попробованной именно на таком базаре. Весной и летом в саду распускались розы. Были они высокими, бледно-розовыми и пахли счастьем.
Человек был один и ему не было одиноко, впереди была жизнь.
Миша Рябов и Лена Васильева с бабушкой Ксаной - где-то 1976-1977 год, на балконе 3 этажа в квартире № 31 по бульвару Гвардейскому в Запорожье. Фотографировал Мишин отчим, второй муж Людмилы Сергеевны Васильевой, её и Геннадия Рябова одноклассник Евгений Короленко.
Эта фотография сделана там же - в тот же день.
Бабушке здесь примерно 63 года, тёте Миле 38 лет, моему отцу - 36. Возможно, что чей-то из них День Рождения в начале июня мы все тогда у бабушки в гостях и праздновали в очередной приезд тёти Милы с Мишей из Архангельска, где тогда служил майор, будущий подполковник Советской Армии Короленко.
Я как вся советская ребятня 70-х воспитывалась в атеистическом духе. Бабушка Ксана же была этакой воинствующей православной коммунисткой, пытавшейся всю жизнь примирить в своём сознании это противоречие и жившей в уверенности, что В. И. Ленин рано или поздно будет причислен РПЦ к "лику святых".
Из XX века в век XXI
Самой большой трагедией всей бабушкиной жизни был алкоголизм её сына и моего отца Виталия, отравлявший вечными скандалами моё детство, приведший к разводу с моей мамой Катей в 1978 году, а затем - уже в поздние годы ставший испытанием в собственной бабушкиной затянувшейся, как она сама считала, старости.
Бабушка была абсолютно уверена, что до 2000 года ей никак не дожить. Она нам с Мишей всё говорила: "Как будете 2000-й год встречать, меня вспомните?" А мы ей отвечали: "Вместе будем встречать!"
В 90-х годах она сама себе на могилку заказала загодя табличку с годами рождения: 1914 - 199*** Эта бессмысленная табличка так и простояла невостребованной у неё в комнате на Патриотической где-то под кроватью.
Так получилось, что бабушка до 2000-х годов продолжала жить с просроченным паспортом СССР и новый паспорт гражданки Украины так и не получила, поверив обещаниям украинских властей, что для людей старше 80 лет он останется действительным. А без паспорта она даже завещание после папиной смерти написать не могла, не говоря обо всех остальных гражданских правах, начиная с права голоса на выборах...
До самой глубокой старости, уже почти потеряв нормальное зрение, бабушка оставалась постоянным читателем областной библиотеки.
Однажды её спросили там:
- Бабушка, а для кого вы эти книги взяли сейчас?
- Для правнука! - (это Ваня тогда уже учился в школе "Алеф" и озадачивал прабабушку всякими литературными поисками).
- Пусть правнук с вами тоже приходит, книжки себе для изучения носить.
В начале 2000-х бабушка решила уехать в Питер к дочери - умирать в России, вернув себе гражданство РФ.
Тётя Мила тогда жила уже в посёлке Лесное (40 минут на автобусе от станции метро Московская), в однокомнатной квартире на 3 этаже, где у неё на кухне стоял топчан. И уж не знаю, где там она бабушку тогда поселила - в комнате или на кухне.
Решение о принятии в гражданство РФ Ксения Сергеевна получила, а сам паспорт - нет. Потому что в мае 2004 года она потребовала везти себя обратно в Украину к умирающему сыну, просто сухую голодовку тёте Миле объявив...
3.02.2009 года я писала самой себе в дневник:
9-го мая 2004 года тётя Мила привозит из Питера в Запорожье бабушку Ксану, которая ей там устроила сухую голодовку, требуя ехать к сыну.
И вот ночью, сидя рядом с ним, держа его руку, она по памяти читает знакомые с детства псалмы. Он реагирует, она спрашивает: "Виталик, пригласим священника?" И он, уже три дня молчавший, неимоверным усилием и напряжением выдавливает: "НЕТ!"
Затем он вообще впадает в беспамятство, а когда почти уходит, тётя Мила вызывает реанимационную бригаду.
Мои дорогие одноземельцы! Что вы делаете друг с другом? Человек пришёл к Б-гу, попросил смерти, получил ожидаемое, а его родная сестра, считающая себя обязанной бороться за его жизнь, продлевает ему агонию ещё на три дня! Я тогда пришла, увидела его удивлённый и испуганный взгляд, вернувшийся оттуда и вопрошающий: "Что меня опять сюда вернуло? Кому понадобилось волю Б-га изменить!"
Волю своему материнскому горю бабушка дала единственный раз, когда мы сели с ней и тётей Милой в катафалк - это был крик подлинного душевного страдания очень старой пережившей собственного сына женщины...
Причём тётя Мила там и тогда плакала не об ушедшем брате, а о собственном неизлечимо больном сыне-инвалиде (Царство Небесное им обоим!).
И я сама плакала тогда по пути на кладбище вовсе не об ушедшем отце, а тоже - о чуть было не ушедшем из жизни в 9 лет (за 8 лет до этого) у меня на руках собственном сыне (дай Б-г Андрюшеньке и Ванечке здоровья и долголетия!)
В феврале 2005 года бабушку начало колбасить эпилепсией. Приступ за приступом. Ещё перед моим тогда отъездом в Рождество в Питер к больному внуку, когда она меня всё спрашивала: "Зачем я до сих пор живу?", я отвечала: "Какой-то свой жизненный урок не до конца получила".
И становится между мной и тётей Милой вопрос, кому же ехать бабушку досматривать и хоронить в Запорожье? По её логике выходило, что я. А моя логика мне говорила: "В моём уходе сейчас сильно нуждается маленький беспомощный младенец, которого надо кормить каждые полтора часа. А мать это -- твоя".
Умерла бабушка Ксана 28 февраля 2005 года и похоронена рядом с двойной могилой своего мужа и сына силами дочери - на старом кладбище Павло-Кичкаса.
Дорогая и любимая Душа! До встречи! Которая непременно в уместные сроки по Б-жьей воле состоится!